Samara Portal Technology, Computers

Самарский портал "Технологии, компьютеры"

 

 

С кем вы, мастера культуры?

Барнай, Поссарт, Монэ-Сюлли и другие артисты этого рода — не нужны, их заменяют Фэрбенксы, Гарольд-Ллойды (основатели американской академии киноискусства – В.Б.) и прочие фокусники во главе с однообразно сентиментальным и унылым Чарли Чаплином, как же как музыку классиков заменяет джаз.
М. Горький, 1932 год

Никогда не думал, что примерю на себя роль кинокритика (тем более, фильма, связанного с культурой и классической музыкой), но уж очень захотелось написать о том, что увидел в фильме, чего и близко не увидел ни в одной рецензии.

Начинается фильм действительно с исполнения 5-й симфонии Бетховена, оркестром дирижирует великий Вильгельм Фуртвенглер (1886 - 1954). Но главное в этой сцене не музыка (сейчас её можно скачать в десятках исполнений), а обстановка, в которой эта музыка исполняется. Прекрасный старинный костёл. Камера от фигуры дирижёра переходит на кафедру, с которой священники пробуждают в народе добрые чувства, на трубы органа, на статуи, росписи, витражи, скамьи, люстры, распятия… Подобное великолепие мне доводилось видеть во Львове, но здесь поражает ещё и масштаб, размеры помещения, создаваемое этими размерами дополнительное величие. Наконец, публика, которая, будто задержав дыхание на всё время концерта (разумеется, в реальности это невозможно, но режиссёр показал именно так), впитывает каждый звук божественной музыки. Такие благородные и одухотворённые лица, что даже не сразу замечаешь на военных знаки различия Третьего Рейха.

По залу начинают скользить лучи прожекторов и это вызывает раздражение: кто посмел помешать всем этим людям и нам вместе с ними возноситься своими мыслями к Всевышнему через эту божественную музыку? За лучами прожекторов следует звук сирены, гаснет свет, зрители и музыканты эвакуируются.

Следующая сцена: американский генерал оккупационной армии объясняет подчинённому майору, что всех немцев, к сожалению, наказать не получится, поэтому начальство произвольно выбрало некоторое количество знаковых фигур, которых требуется смешать с дерьмом. Майору, естественно, достаётся Фуртвенглер. Причём о майоре нам известно, что он работал страховым агентом, этакий прожжённый деляга. К тому же совершенно неотёсанный: в первом же разговоре с дочкой немецкого героя Иоахима Штраубе, участвовавшего в покушении на Гитлера, он срезается на том, что не знает, сколько симфоний написал Бетховен.

Здесь уже пора сказать о том, что майору командование дало в помощь двух человек: вот эту дочку героя и молодого еврея, бежавшего из нацистской Германии в США и имеющего звание лейтенанта. Похоже, что эти персонажи вымышлены, возможно, как и все остальные, кроме самого Вильгельма Фуртвенглера. По крайней мере я не нашёл нигде упоминание о Иоахиме Штраубе, скорее всего, это некая отсылка к Клаусу фон Штауффенбергу. Но фильм не претендует на доскональную историчность, а говорит о фундаментальных вещах.

Так вот, и дочка героя, и еврей лейтенант – люди немецкой культуры, они преклоняются перед гением Фуртвенглера, боготворят его. Более того, они чувствуют себя не сотрудниками оккупационной администрации, участвующими в определении вины гражданина Третьего Рейха, а счастливыми почитателями маэстро, которым несказанно повезло так близко с ним общаться.

Предельно контрастно показано, как проводят свой досуг оккупированные немцы и оккупанты американцы.

Немцы в костёле (уже другом) слушают концерт классической музыки, и Фуртвенглер, которому как обвиняемому запрещена любая общественная деятельность, здесь уже в роли зрителя. Как и на концерте в начале фильма, опять им мешают, только на этот раз не американские бомбы, а дождь: американскими бомбами разрушена крыша и через пробоины льёт прямо на них. Но дождь всё же не бомбёжка, зрители достают зонты и продолжают наслаждаться высоким искусством. Этакое проявление стойкости немецкого духа и немецкой культуры, даже сопротивление оккупантам: вы можете бомбить наши храмы, но вам не удастся превратить нас в быдло.

В общем, всё как писал Юрий Нестеренко:

Не деляги и прохиндеи
Попадали у нас в кумиры…
Ибо в людях жила — идея!
Жажда быть в авангарде мира!

В том, что пошлости на потребу
Не топили в грязи́ искусство?
Что мальчишек манило небо?
Что у девушек были чувства?

Действительно, лейтенант и дочка героя определённо симпатизируют друг другу – а как могло быть иначе у молодых людей одного круга, волею обстоятельств попавших под руководство этого хама майора и поддерживающих против него друг друга?

Американцы же скачут под свой джаз: примитивная музыка, не менее примитивные слова, такие же танцы. Так и слышишь закадровый голос Михаила Задорнова: «ну тупые!». И пьют американцы не великолепное рейнское или мозельское (хотя, как оккупанты, вполне могли бы себе позволить, коль уж представился случай), а свои дурацкие бурбон и колу.

И откуда там культуре взяться: когда Бах писал свои фуги, государства США вообще не существовало, да и в 1945 что оно из себя представляло, как не страну жёлтого дьявола (привет Горькому), циничную и бездуховную.

Повторяю, в отличие от фильма Стэнли Крамера о суде над судьями («Нюрнбергский процесс», 1961) в этом фильме главный эффект достигается не литературными (диалоги) и не сценическими (игра актёров), а чисто кинематографическими средствами. При этом зритель смотрит на события глазами оказавшимся там немца, как сейчас принято говорить – хорошего немца.

Хотя диалоги, там, разумеется, тоже есть, и их много. Это и дискуссии майора со своими помощниками (дочка героя даже заявляет об уходе по причине невозможности работать с таким варваром), и допросы музыкантов оркестра, где как выясняется, ни один не поддерживал нацизм, и (разумеется, самые интересные) с самим Фуртвенглером. В них Фуртвенглер доказывает, что, отправляясь с оркестром играть на оккупированных территориях, он не содействовал агрессивной политике Третьего Рейха, а напротив, если ей себя и не противопоставлял, то пытался её как-то улучшить, сделать более гуманной. И что о Холокосте не имел ни малейшего понятия, напротив, всячески защищал евреев (на чём тут же был пойман майором – если защищал, то значит знал, от чего защищал). Что же касается задокументированных антисемитских высказываний, которые майор предъявлял дирижёру, то тут всё совсем просто – время было такое. Дирижировал оркестром на дне рождения Гитлера – так важно было сохранить оркестр как сокровище немецкой культуры.

В фильме есть и документальные кадры: как Фуртвенглеру после очередного музыкального триумфа пожимает руку Геббельс (по качеству эта старая плёнка не идёт ни в какое сравнение с кадрами в начале фильма, но с помощью тех кадров мы представляем себе весь блеск и лоск зала), и как американские оккупанты тракторами сгребают полуразложившиеся тела жертв нацистских концлагерей. И это вроде бы ещё раз говорит о возвышенности немцев и прагматизме американцев – только ведь фильм как раз об этом. Что уж лучше бездушный конвейер Форда и кока-кола, чем горы трупов в результате действия людей, вознамерившихся осчастливить другие страны своей высокой культурой и считающих свою музыку, свой язык и свою историю какими-то особенными, требующими преклонения всего мира. Собственно, эта исключительность с превосходством и лежит в основе нацистской идеологии.

***

Поскольку, как я уже не раз упоминал, моё мнение во многом основывается на «картинке», то я вполне допускаю, что этот фильм можно понять и иначе. Мало того, я уверен, что в 2001 году, когда был снят фильм, он не произвёл бы на меня столь сильного впечатления, как теперь, в феврале 2023 года. Одно только, наверное, можно сказать точно: все произведения о немецком нацизме являются как исследованиями, так и предостережениями. И те, кто этих предостережений не видит, могут такое повторять, пусть не «дословно», но по сути.

Моё мнение о фильме «Мнения сторон» (Taking Sides, 2001 год). Статья Владислава Боярова. 03.02.2023 г.

----

Львовские имена

Львовские имена. Статья Владислава Боярова. 22.08.2023 г.

Галопом по вычислительным Европам. Часть 6. Спецпроцессоры.

Галопом по вычислительным Европам. Часть 6. Спецпроцессоры. Часть 5. Память. Статья Ильи Вайцмана. 15.03.2023 г.

«Домашний компьютер». Конкурс в Самаре.

«Домашний компьютер». Конкурс в Самаре.

Blood, Sweat & Tears, или Кровь, пот и слёзы – часть третья, объединительная

Кому кризис, а кому окно возможностей

Кому кризис, а кому окно возможностей. Статья Владислава Боярова. 17.07.2023 г.